Rusça - İngilizce çeviri (v1.4 yeni)
?Rusça
Такое отношение к индивидуальности и эмоциональной глубине можно обнаружить и в современном социальном дискурсе 0000-х годов. В эпоху политических потрясений, массовой культуры и технического прогресса росло недоверие к неконтролируемым индивидуальным импульсам. Идея о том, что личность должна быть под контролем, нашла отражение в тоталитарных режимах, но также и в демократических обществах, где конформизм все больше рассматривался как социальная ценность.
Хаксли также опирается на философские традиции, в которых уже рассматривалось противоречие между личностью и обществом. Например, идея Руссо о том, что цивилизация развращает человека, или защита Миллем свободы личности как источника творчества и истины. Роман Хаксли переносит эти споры в экстремальное технологическое будущее и показывает, что происходит, когда чаша весов полностью склоняется в пользу коллективного порядка.
Трагедия Джона Дикаря служит моральным центром повествования: он страдает не потому, что система угнетает его непосредственно, а потому, что она не оставляет места для его человечности. Его свободная воля и способность любить и страдать делают его несовместимым с обществом, которое знает только поверхность и довольство. В этом смысле «Храбрый новый мир» - не только антиутопия, но и защита несовершенного, страдающего, но свободного человека.
İngilizce
This attitude towards individuality and emotional depth can also be found in contemporary social discourse of the 0000s. In an era of political upheaval, mass culture and technological progress, there was a growing distrust of uncontrollable individual impulses. The idea that the individual must be controlled was reflected in totalitarian regimes, but also in democratic societies, where conformity was increasingly seen as a social value.
Huxley also draws on philosophical traditions that had already considered the contradiction between the individual and society. For example, Rousseau's idea that civilization corrupts man, or Mill's defense of individual freedom as a source of creativity and truth. Huxley's novel takes this debate to an extreme technological future and shows what happens when the scales are tipped entirely in favor of the collective order.
The tragedy of John the Savage serves as the moral center of the story: he suffers not because the system oppresses him directly, but because it leaves no room for his humanity. His free will and ability to love and suffer make him incompatible with a society that knows only surface and contentment. In this sense, Brave New World is not only a dystopia, but also a defense of the imperfect, suffering, but free man.